Имена, номинативные категории предметов.
		Наверх.

Имена собственные.

Вводные замечания.

1. В процессе номинации (словообразования) всегда задействованы два рода движущих сил (мотиваций). С одной стороны, наименование явления (предмета) связано с семантико-эмоциональными ассоциациями, обусловленными как традициями социального сознания, так и особенностями восприятия и мышления отдельных групп людей и индивидуумов. С другой стороны, всегда существует родовое имя явления (предмета), прототип с характерными морфологическими (фонетическими) ассоциациями (связями), сохраняющимися при формированиии последующих номинаций - видовых, групповых, индивидуальных. Поскольку исконные фонетические традиции речи не зависят от особенностей мышления отдельных индивидуумов, можно говорить об исторической детерминированности морфологии слов и вариативности (в диахронном и в синхронном измерениях) их семантического наполнения.

Это не означает, что отсутствуют закономерности, позволяющие установить действительный (вероятный) смысл слов, воспринятых человеком из прошлого, из древности. Как и в любой естественной системе, в языковой среде протекали и протекают процессы, которые могут быть классифицированы, изучены и описаны (смоделированы). Соответственно, в этой модели могут быть определены (восстановлены) с достаточной степенью достоверности иерархические (ценностные) связи между понятиями, целевые (рациональные) принципы образования этих связей, детерминанты фонетической (морфологической) эволюции речи, таксономия и области применения тех или иных языковых таксонов и, наконец, действительные (возможные) значения отдельных слов, связи между ними. Только после этого можно будет с определённостью говорить об этимологии тех или иных слов (имён). В любом случае, было бы опрометчивостью (или симоидальной патологией как у Фасмера & Co), судить об этимологии (значении) слов на основании одной-двух ближайших ассоциаций, основанных на сведениях из (крайне ограниченных, нередко имеющих слабое отношение к живой речи и лживых) ранних источников письменной традиции.

Строго говоря, для естественной этимологии основными являются три задачи: 1) определение по морфологическим (фонетическим) и семантическим признакам тех слов (понятий), которые послужили или могли послужить в диахронии прототипами образования конкретного имени (слова, понятия); 2) определение по тем же признакам слов (понятий), с которыми данное имя (слово, понятие) сближается в синхронии; 3) установление всех диахронных и синхронных системных связей между словами (понятиями), принятыми к рассмотрению, выделение родовых связей. Определение точного (вероятного) смысла (значения) конкретного имени (собственного - обязательно) требует привлечения проверенных исторических и этнографических сведений.

К примеру, имена Селезень и Слизень в числе возможных прототипов имеют формы: челизна, целизна, селизна "целина", "целость", "тело, плоть"; челестный, целостный, цялесны "цельный, плотный", "телесный"; чело "голова", "живое существо; тело, плоть"; цельца "тельце"; цялятко, цяля "телёнок, теля"; в синхронии сближаются с селезень "самец утки, гуся", "селезёнка"; селизень, слизень "улитка", селезёнка "черево, утроба"; селезень "родной, милый, дорогой, любимый человек". Мы имеем достаточно оснований восстановить для целизень, селизень значения "тело", "живое существо", "(цельный, плотный, крепкий, большой, красивый, дорогой, родной) человек" и предположить, что именно с этими словами существует близкая родовая связь имён Селезень и Слизень. И если в рассмотренной модели лексических связей не будет выявлено внутренних противоречий, можно утверждать, что указанная родовая связь является этимологически достоверной (истинной с большой степенью вероятности). Наличие прочих связей с близкими по морфологии синхронными формами при отсутствии прямых исторических или этнографических указаний не даёт оснований для каких-либо обоснованных антропонимических выводов.

Иначе говоря, если не указано в исторических источниках, что некто Слизень получил своё прозвище за то, что он мерзкий и скользкий тип, мы не можем приписывать этому имени смысл, основанный на нашем сегодняшнем эмоционально-рациональном восприятии слова. Имя Слизень могло образоваться из Сел(и)езень как имя собственное, равно прозвище Слизень - из слизень "улитка" или слизкий, слизывать и т.п. То ли в условиях речевой традиции со сверхкраткими гласными имя Съльзень произносилось Сльзьнь и в этом не было ничего зазорного, то ли так было ошибочно записано, то ли дремучий церковный переписчик упустил одну буквицу; то ли кто-то в детстве тайком слизывал сахарную пудру с калачей и за это получил своё прозвище - сие неизвестно, и, в общем-то, несущественно.

Объяснение смысла имён собственных на основании ближайших этимологических связей со сходными по (письменной!) морфологии формами, может быть насколько верным, настолько же и ошибочным, причём последнее более вероятно.

При всём уважении к авторам отдельных серьёзных работ по славянской антропонимике и осознании ценности собранных ими материалов, со многими их выводами о происхождении и значении славянских имён согласиться нельзя.

Возможно, к этой теме, мы обратимся позднее.

2. При рассмотрении антропонимов, помимо прочего, нельзя не учитывать (насколько это возможно) разницу между именами (родовыми прозваньями) и прозвищами (кличками), и традиции их присвоения. Прозвища могли возникать как путём изменения родовых прозваний, так и в результате присвоения самых разнообразных кличек по любым, совершенно произвольным поводам. Выше уже говорилось о бесплодности каких-либо общих наукообразных выводов, основанных на изучении прозвищ (кличек).

В ряде случаев здесь может быть полезным указание В. Даля: "Прозвание, проименование, фамилия человека, придаточное имя, какое носит вся семья; иногда, прозвание значит добавочную к семейному, родовому прозванию кличку, стар. рекло; имя, какое приложили кому в шутку, или по какому-либо случаю, вернее прозвины ж. мн. пск. твер. и прозвище, прозывище ср. Семен, по отчеству Иванов, по прозванию Рукавицын, по прозвищу или с прозывищем Кулак, или Шестопал, или Баринов и пр. Прозвания родом ведутся, а прозвища народ дает. Богатого по отчеству (чествуют), убогого по прозвищу (по прозванию)".

В настоящей работе прозвания, "которые народ даёт" конкретным индивидуумам, именуются прозвищами или кличками. Прозвания-фамилии рассматриваются отдельно. К прозваниям могут быть отнесены ниже имена нарицательные, которые используются для обозначения определённых групп или социальных типов людей, при обращении к кому-либо и т.п. Этимологии имён и прозвищ, приведённые цитируемыми авторами, за редким исключением, не рассматриваются, поскольку без системных этимологических и этнографических обоснований не могут быть сколько-нибудь убедительными выводы о значении и происхождении тех или иных имён.

3. В связи с тем, что в письменных памятниках женские имена встречаются достаточно редко, приводимые ниже списки содержат, преимущественно, мужские имена (прозвища). Поскольку исследователи отмечают близость женских и мужских славянских имён, для расширения перечня зафиксированных антропонимов стоит принять к сведению рекомендации И. Пачича: «Отъ мужки Iмена прави се женско съ дометкам, напр.: Болеславъ - ва, Быстеръ - тра, Быстронь - ньа, Ванекъ - нка, Цвѣтое - оя. Iмена, коя се на -а и -я совершую, остаю тако и женска» [130].